Пятница, 29.03.2024, 04:17
Приветствую Вас Гость | RSS
Форма входа
Категории раздела
Монографии [1]
Монографии для скачивания
Диссертации [25]
Диссертации по литературоведению и танатологии. Диссертация кандидата филологических наук Л.В.Гармаш "Художественное своеобразие симфоний Андрея Белого" (2000 г.)
Статьи [0]
Статьи для скачивания
Поиск
Материалы
Photo: 45
Blog: 1
News: 3
Downloads: 26
Publisher: 25

Сайт Людмилы Гармаш

Каталог файлов

Главная » Файлы » Диссертации

Демичев А. В. Философские и культурологические основания современной танатологии
[ · Скачать удаленно (2 Mb) ] 14.12.2010, 16:49
Справка об оригинале: Демичев, Андрей Витальевич. Философские и культурологические основания современной танатологии: диссертация ... доктора философских наук: 09.00.13 Санкт-Петербург, 1997 280 c.: 71 98-9/57-8
Год: 1997
Автор: Демичев, Андрей Витальевич
Тема диссертации: Философские и культурологические основания современной танатологии
Ученая cтепень: доктор философских наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 09.00.13
Специальность: Философская антропология и философия культуры
Количество cтраниц: 280
Скачать полный текст диссертации: Демичев А.В.

Обратите внимание, представленные ниже научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов подобных ошибок нет.



Оглавление: I.СМЕРТЬ В СОЦИО-КУЛЬТУРНОМ ИЗМЕРЕНИИ.
1.Культурогенность смерти.
2. Ребенок и смерть.
3.Смерть в социально-художественном пространстве. П.ЧЕЛОВЕК НА ПОРОГЕ ВЕКА: ФИЛОСОФСКО АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПРОБЛЕМЫ СМЕРТИ.
1. Бытие и Ничто.
2. Эрос и Танатос.
3. Человек, Автор: смерть с продолжением.
4. Смысл и Растрата. Ш. СОВРЕМЕННОСТЬ СМЕРТИ.
1. Гармония жизни и смерти.
2. Современное понимание смерти.223.

Введение:
Осознание собственной смертности - индикатор человеческой аутентичности. Осмысление и переживание события смерти, "вживление" и обустройство его в культуре сопутствует человеческой жизни, делая ее именно человеческой. Неотвратимость смерти - самое достоверное, самое надежное, но и самое тайное из знаний, отливающееся в формах-версиях "вечной темы" философии, искусства, религии. Однако, "вечная тема" не дает вечных рецепций своего понимания, рефлексивного структурирования. Так, если на протяжении долгих столетий смерть осмысливалась в сознании и культуре как "другая жизнь", то, начиная с Нового времени проблема личного бессмертия или перспектива утраты личностности встала перед ужаснувшимся человеком в своем полном объеме и угнетающем весе. Размышлениям о смерти, как правило, стал сопутствовать не очищающий катарсис трагического переживания, а страх и трепет, подавляющий волю. Тема смерти выпала из структуры ориентационных регулятивов жизненных стратегий. Более того, познавательная фиксация внимания на мрачной теме стала идентифицироваться с признаками дивиантной маргинальности и даже социальной психопатологии."Страх смерти" оказался в подсознании - в подсознании общества, подсознании культуры, подсознании индивида. В этихнеосвещенных тупиках нашего неотрефлексированного "Я", он неустанно производит свою разрушительную работу, погружая общество в пучину стресса, культуру в декаданс, давая человеку возможность лишь сублимировать невротические позывы, но не наслаждаться жизнью.
Сегодня каждый ищет собственные варианты "спасения", ментального "оформления", упреждения или, по-прежнему, вытеснения, суггестируя себя мнениями, которые вынужден принимать не иначе, как аксиомы. Еще не так давно проблема смерти была "немыслима" или, по крайней мере, "неудобообсуждаема" в "приличном обществе"; она эпатировала, вызывала чувство дискомфорта или даже негодования. Не то же ли самое говорили в свое время о сфере пола, пока не стало ясно, насколько она определяет нашу жизнь.
В условиях длительного господства сверхоптимистической коммунистической идеологии в нашей стране событие смерти вытеснялось, блокировалось, тема смерти была под негласным запретом. "Праздники смерти" разворачивались лишь с уходом Вождей, когда погребальные "торжества" получали мифологическое звучание, когда Власть демонстрировала свою "распорядительность" по отношению к пространствам жизни и смерти, когда она обыгрывала, представляла смерть Вождя как переход в бессмертие. Иначе говоря, единственное, что угрожает власти превышающей ее полномочия силой - смерть, стремились либо замолчать, либо предъявить от имени жизни. Правовое оспаривание современной (XX века) властью пространствасмерти, впрочем, имеет гораздо более универсальный характер, не замыкаясь в уникально-национальных границах или политически схожих режимах. Согласно известному авторитету в области политической генеалогии Мишелю Фуко: "Усердие, с которым стараются замолчать смерть, связано не столько с той неизвестной ранее тревогой, которая якобы делает ее невыносимой для наших обществ, сколько с тем фактом, что процедуры власти неизменно от нее отворачиваются. Будучи переходом из одного мира в другой, смерть была сменой владычества земного на другое, несопоставимо более могущественное; пышное зрелище, которым его обставляли, было из разряда политической церемонии. Именно на жизнь и по всему ее ходу власть устанавливает теперь свои капканы; смерть же теперь - ее предел, то, что от нее ускользает; смерть становится самой потаенной точкой существования, самой "частной" точкой."1 Иначе говоря, смерть в условиях тотальных притязаний власти, возможно, остается последним надежным прибежищем/укрытием частной суверенности.
Сегодня, можно сказать, уже сформировалось относительно толерантное отношение к философской и культурологической тематизации проблем смерти, умирания, самоубийства, эвтаназии и проч. Тема смерти в духовном опыте человечества стала предметом академических занятий, научно-теоретических и научно-практических конференций, семинаров, философских,1 Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности Работы разных лет. М., 1996, С.242.литературных, художественных акций, научных и ненаучных изданий.1 Подобно интересу к сфере половых отношений пришел интерес и к проблеме смерти, особенно в части посмертных прогнозов, иммортологических ожиданий. "Табу, -пишет американский исследователь Д.Голдберг, были сняты неТолько в Санкт-Петербурге в девяностых годах Ассоциацией танатологов Санкт-Петербурга проведены, к примеру, две международные конференции под общим названием "Тема смерти в духовном опыте человечества" (ноябрь 1993 и ноябрь 1995 гг., см. обзоры второй конференции в "Вестнике СПбГУ", 1995, сер.6, вып.1 и в "Вестнике Псковского вольного университета", 1995, N1-3), круглые столы: "Смерть в новой архаике" (декабрь 1990, см. стенографические материалы в "Фигурах Танатоса", вып.1, СПб, 1991), "Смерть как проблема междисциплинарных исследований" (декабрь 1992 г.), ""Смерть Ивана Ильича": стратегии чтения" (апрель 1993 г., см. стенографические материалы в "Фигурах Танатоса", вып.З, СПб, 1993), "Смерть накануне ХХ1 века" (май 1994 г.), "Кладбище в жизни города" (июнь 1995 г.); изданы четыре выпуска философского альманаха "Фигуры Танатоса" (СПб, 1991, 1992, 1993 и 1995 гг.), пятый выпуск находится в печати; проведены художественные акции: "Кладбище, или разговор с вечностью" (автор - В.Савчук, галерея "Борей", август 1994 г., см. его: "Проект "Кладбище, или разговор с вечностью" // Художественная воля, N6, Консервирование, сс.36-37), "Философия + Искусство = Смерть" (авторы - А.Демичев, В.Кустов, галерея "Death's megaphone", апрель 1996 г.). Начиная с 1990 года в Санкт-Петербургском государственном университете и других вузах города читаются специальные танатологические курсы "Введение в философскую танатологию" (А.Демичев), "Тема смерти в духовном опыте человечества" (Т.Артемьева), "Проблемы жизни и смерти в русской религиозной философии" (М.Уваров) и т.д.только для ученых и поэтов, но также и для каждого рядового индивида, который вдруг почувствовал, что он имеет право требовать, добиваться и лучшего секса, и лучшего умирания."1 Любопытен, кстати, факт объединяемости, связываемости в современной культуре проблем секса и смерти, что быстро стало достоянием потока кинопродукции, популярной литературы и mass media. Определенная популярность и даже неестественно-болезненный ажиотаж вокруг этих проблем уже становятся заметным препятствием серьезным танатологическим исследованиям, обвиняемым в том числе и в конъюнктурной ориентированности.2 Вместе с тем, следует зафиксировать и то, что в академических кругах эта первая и естественная стадия ажитации, эта "танатологическая околдованность дней" (А.Грякалов) подходит, на мой взгляд, к концу. По крайней мере, чувствуется потребность подвести черту под этим этапом недифференцированной всеядности в обращении к теме смерти, когда казалось, что вездесущность смерти, ее символов, знаков, следов открывает необъятность возможностей работы с ними,1 1. Goldberg J. Death and His Brother, Sex: Mechanisms of Death-Denial and Consciousness-Raising in the Literature of "Love" // Communicating issues in Thanatology. N.Y., 1976, P. 106. 2 См., например, в целом любопытную реакцию Вячеслава Курицына на выход в свет в Санкт-Петербурге трех танатологических сборников "Фигуры Танатоса" (1991, 1992, 1993 гг.), опубликовавшего в газете "Сегодня" (N96, 1993, с. 10) статью под названием "Философские-де размышления на тему смерти. Раз, два, три."когда казалось, что уже простое собирательство ее атрибуций откроет новые перспективы ее понимания. Отражением этого исследовательского периода в отечественной литературе, на мой взгляд, стали такие издания как: Лаврин А. Хроники Харона. Энциклопедия смерти. М., 1993; Рязанцев C.B. Танатология -наука о смерти. СПб., 1995, а также, отчасти, четыре выпуска философского альманаха "Фигуры Танатоса" (СПб., 1991, 1992, 1993 и 1995 гг.) Однако, собирательно-энциклопедическая стратегия, необходимая, видимо, в определенной дозировке, в итоге ведет к рассеиванию признаков и характеристик функционирования смерти в ее предметной разнородности. Таким образом, возникает необходимость сужения исследовательского горизонта, например, до его философско-культурологических очертаний с целью удержания событий смерти и умирания в их относительной качественной определенности, иначе говоря, возникает потребность в длинном разговоре в более или менее едином дисциплинарно-языковом пространстве. Собственно, эта ситуация показательна для современной танатологии в целом, развивающейся преимущественно в регистре междисциплинарно-прикладных исследований.
Существуют и другие особенности исследовательской ситуации. Как показывает ряд текстов (А.Голов, К.Г.Исупов, Л.Седов), тема смерти в русской ментальности имеет ряд специфических особенностей, которые свидетельствуют о не совсем "нормальном" отношении к ней, выражающемся вчрезмерной болезненности или дорефлексивной отстраненности. "Оживление" России, обустройство ее в цивилизованном мире западно-европейского образца предполагает осуществление определенных изменений сознания, в том числе сознания смерти. Необходимо обретение культуры смерти, умирания, переживания тяжелой утраты, выработки отношения к этим событиям как естественным, а кроме того, обладающим специфической человеческой значимостью. Имеется и еще одна сложность, связанная с общекультурной ситуацией конца XX века. Наряду с классическими исследованиями темы смерти, принадлежащими истории философской мысли (Платон, Августин, Кьеркегор, Шопенгауэр, Ницше, Шпенглер, Фрейд, Хайдеггер, Федоров, Шперк, Булгаков, Карсавин и др.), высокий статус приобретают современные поиски, в которых историческая проблематика смерти, Апокалипсиса, конца истории и культуры анализируется в контексте современной социо-культурной ситуации. Именно к такого рода трудам относятся работы зарубежных теоретиков: Ф.Арьеса, Ж.Батая, В.Беньямина, М.Бланшо, Ж.Бодрийяра, М.Вовелля, Г.Горера, Б.Гройса, Ж.Делеза, Ж.Деррида, И.Калчева, Р.Кастенбаума, А.Лингиса, Ж.-Ф.Лиотара, Л.Томаса, М.Фуко и др.; отечественных философов и культурологов:A.А.Грякалова, А.Я.Гуревича, П.С.Гуревича, В.А.Мазина, М.М.Мамардашвили, Б.В.Маркова, В.А.Подорога,B.Л.Рабиновича, В.В.Савчука, А.К.Секацкого, Н.Н.Трубникова, Г.Л.Тульчинского, И.Т.Фролова, М.Ямпольского и др. Происходитзакономерный процесс "вписывания" идеи смерти в текст современной культуры, переживания ее в качестве индикатора "слома письма", кризиса авторствования в европейской цивилизации на рубеже XX и ХХ1 веков. Смерть предстает как символический код культуры, требующий каждый раз своей расшифровки и интерпретации. Культура постмодерна с ее ироническим и чуть нарочитым отношением к классическим философским проблемам (среди которых находится и сама по себе проблема смерти) усугубляет и "тонирует" подобную постановку вопроса. Усталость и укоризна, непритязательная и симуляционная критичность, исходящие от постмодернистских установок, дают избыточную возможность еще раз, подчас в гротесковых формах, пережить паузу культуры, возродить "гоголевское письмо"(В.А.Подорога) и удивиться его живучести. Происходит не просто "слом письма", выражением которого становится жгучий интерес к проблеме телесности (в ущерб классическому "cogito") и смерти (в противовес "традиционной" идее витальности), но и смена этических установок, снижение морального пафоса. Постмодернисткие стратегии своеобразным образом тематизируют смерть в качестве универсального инструментария умертвления больших идей, высоких смыслов, длинных идеологий.
Таким образом, тема смерти предстает сегодня многогранной призмой или (используя, возможно, более уместный и красивый, в данном случае, образ геометрического многогранника) пирамидой, отражающей непростую культурфилософскуюситуацию времени и провоцирующей в связи с этим серьезное и многослойное культурологическое и философское осмысление своего содержания, своей краеугольной фундаментальности. Проблема смерти, начиненная известной взрывоопасностью, "просит" большей устойчивости, "обезвреженности", проясненности и группированности своих философских, культурологических оснований.
Предлагаемая работа и стремится ответить на этот запрос, на эту ситуацию современности. Тема смерти представлена в ней именно в философско-культурологическом аспекте, а именно, с опорой на современные философские и культурологические стратегии. На мой взгляд, смерть, как предмет исследования, действительна, прежде всего, как феномен культуры и нашей мысли. Встреча со смертью происходит прежде всего на уровне знака, символа или размышления. Прямая и безоговорочная ее онтологизация сомнительна и малоперспективна в рамках философского анализа.
Работа состоит из трех частей-глав первой культурологической, второй - философской. В третьей главе предпринимается попытка подвести итоги работы, хотя взаимодействие письма и смерти, как известно, чревато инверсией результирующего и результируемого (см. сюжет, связанный с темой "смерти автора", во второй главе), т.е. риском самому подпасть под ее итог. Поэтому итоги применительно к данной теме всегда "условны", носят, скорее, характер версий, схем-гипотез, нежели безукоризненных и окончательных теорем.
Основной целью диссертационного исследования является экспликация философских и культурологических оснований современной танатологии, как науки об умирании и смерти. При этом современная танатология мыслится мною как выходящее за рамки курируемоего медицинскими науками знания широкое междисциплинарное пространство исследований. Достижение основной цели исследования разворачивается посредством постановки и решения серии следующих задач:- проанализировать место и способы функционирования проблемы отношения к смерти в системе социо-культурных детерминаций, в том числе в современной российской культурной ситуации;- проанализировать способы тематизации проблемы смерти в ряде философско-антропологических и общегуманитарных стратегий XX века, отрабатывающих ситуацию неклассической парадигмальности;- прояснить основные содержательные моменты реконструкции концепции смерти в контексте трансформации философско-антропологического, культурологического и танатологического знания;раскрыть статус философской танатологии как мировоззренческого и ориентирующего знания, в том числе в горизонте постмодернистского задания современной культуры;- исследовать возможное значение философской танатологии в системе "death education".
Методологически диссертационное исследованиефилософских и культурологических оснований танатологии связано с попыткой реконструкции и обобщения установившихся в современных философских и культурологических стратегиях схем тематизации смерти с использованием особых методологических регулятивов, адекватных, с одной стороны, универсальности события смерти, и, с другой стороны, учитывающих гносеологическую нерепрезентируемость объекта исследования.
Существенную методологическую роль в диссертационном исследовании сыграли следующие философские концептуальные моменты:- идея проективности человеческого бытия как "бытия-к-смерти" М.Хайдеггера, позволяющая интерпретировать отношение к смерти как способ личностной самоидентификации;- интерпретация З.Фрейдом инстинкта самосохранения как регулятора имманентности собственного пути организма к смерти, как конечной цели своего существования;- идущее от стоиков различение реального и аффективного состояний бытия и связанная с ним и развиваемая Ж.Делезом идея расщепления телесной событийности на события "глубины" и "поверхности";- идеи суверенности/самовластности личности и трансгрессии Ж.Батая, основанные на понимании смерти как абсолютной негативности.
Новизна работы следует из постановки и решения проблемы экспликации философских и культурологических оснований современной танатологии, что само по себе означает новационное исследование обобщающего характера, выводящее на новый философский уровень понимания современных антропологических проблем жизни и смерти. Конкретные формулировки философских и культурологических оснований современной танатологии приводятся в разделе "Заключение". Теоретическая значимость диссертационного исследования связана с его отношением к разряду фундаментальных вопросов философии. Прояснение современного уровня понимания проблемы смерти в ее сопряженности с проблемой жизни и включенности в нее способствует развитию современного философско-антропологического и философскокультурологического знания. Материалы диссертации могут быть использованы в исследованиях современной западноевропейской, а также русской философии и культуры.
Идеи и обобщающие положения диссертации имеют также и практическое применение, в частности, в образовательной и просветительной стратегиях, направленных на становление культуры смерти, культуры умирания, культуры переживания тяжелой утраты, культуры утешения и т.п. Результаты исследования могут быть использованы при чтении лекций, формировании учебных планов и программ по курсам философской антропологии, культурной антропологии, философской танатологии, культурологии, современнойзарубежной философии, разработке спецкурсов для студентов и аспирантов философских факультетов университетов.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите кафедрой философской антропологии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета.
Основные идеи исследования отражены автором в монографиях и других публикациях.
Достигнутые результаты работы неоднократно обсуждались также на международных и всероссийских конференциях и семинарах, на которых автор выступал с докладами и сообщениями, в том числе на:- Международной научно-практической конференции "Русские в Прибалтике" ("Типология отношений к смерти". Таллинн, 1991);- Всероссийской научной конференции "Символы в культуре" ("Символы смерти в культуре". Санкт-Петербург, 1992);- Всероссийской научной конференции "Русская философия: преемственность и роль в современном мире" ("Событие смерти в русской ментальности (история и современность)". Санкт-Петербург, 1992);Первых Карсавинских чтениях ("Смерть как тема междисциплинарного анализа". Санкт-Петербург, 1992);- Международной конференции "Ребенок в современном мире. Философия детства" ("Ребенок и смерть". Санкт-Петербург, 1993);- Первой и Второй международных конференциях "Тема смерти в духовном опыте человечества" ("Реа^нейленд". СанктПетербург, 1993; "Гармония жизни и смерти". Санкт-Петербург, 1995);- Международной конференции "Современная философия ориентирования" ("Тема смерти в посткоммунистических культурных ориентациях в России". Грайфсвальд, Германия, 1995);- Международной конференции "Философия и ориентирование человека в мире" ("Ориентация-к-смерти". Санкт-Петербург, 1995);- Международной конференции "Стратегии ориентации в постсовременности" ("Между жизнью и смертью". Ювяскюля, Финляндия, 1996);- Международной научной конференции "Смыслы культуры" ("В горизонте шизофренического диагноза". Санкт-Петербург, 1996);- Симпозиуме "Век 20 - явление насилия" в рамках Первого Российского философского конгресса "Человек - Философия -Гуманизм" ("Смерть без насилия? Насилие без смерти". Санкт-Петербург, 1997) и других.
Материалы диссертационного исследования апробированы также при подготовке учебных программ спецкурсов и чтении этих спецкурсов студентам и аспирантам философского, экономического, социологического факультетов Санкт-Петербургского университета.
1. СМЕРТЬ В СОЦИО-КУЛЬТУРНОМ ИЗМЕРЕНИИ.
Список литературы:
1.Августин Блаженный. Творения Блаженного Августина. 4.1. Киев, 1880.З.Авитал Ронелл. Телефонная книга // Митин журнал. СПб., 1994, NN50,51.
2. Аникин В.П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор. М., 1957.
3. Арто А. Театр и его двойник. М., 1993.
4. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992.
5. Барт Р. Избранные работы: Семиотика, Поэтика. М., 1989. в.Батай Ж. Жертвоприношения // Комментарии. М., 1993, N2. Э.Батай Ж. Литература и зло. М., 1994.Ю.Батай Ж. Из "Внутреннего опыта'7/Комментарии. М.,1994,№3.
6. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 4-е изд. М., 1979
7. Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990.
8. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.
9. Белоусов В.А., Демичев A.B. Гармония: противоречие, связь. Владивосток, 1991.
10. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. М., 1996.
11. Бердышев Г.Д. Реальность долголетия и иллюзия бессмертия. Киев, 1989.
12. Бердяев H.A. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.
13. Бессмертный Ю.А. Жизнь и смерть в Средние века. М., 1991.
14. Биша М.-Ф. Физиологические исследования о жизни и смерти. СПб., 1865.
15. Бланшо М. Литература и право на смерть II Новое литературное обозрение. М., 1994, N7.
16. Бланшо М. Умиреть довольным // Родник. Рига, 1992, N 4.
17. Бовуар С.де. Очень легкая смерть. М., 1992.
18. Богомолец A.A. Загадка смерти. 1927.
19. Бодрийяр Ж. Злой демон образов // Искусство кино. М., 1992, N10. БодрийярЖ. Система вещей. М., 1995.
20. Бодрийяр Ж. Фрагменты из книги "О соблазне" // Иностранная литература. М., 1994, N1.
21. Брянчанинов И. Слово о смерти. М., 1991. Булгаков С.Н. Жизнь за гробом. Париж, 1935.
22. Булгаков С.Н. Сочинения в 2-х томах. М., 1993.

Скачать полный текст диссертации: Демичев А.В.

Категория: Диссертации | Добавил: Lucymonkey7430 | Теги: Демичев, диссертация, танатос, танатология, Философия
Просмотров: 3021 | Загрузок: 386 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]